Василий Андреевич Жуковский
(1783-1852).
Биографии русских образцовых писателей с портретами
Пособие для шк. Вып. 1-2
М. Бубликов и Н. Гольденберг.
Вильна: Просветитель, 1913
Память светлую Жуковского поныне
Любовью Русь хранить. И чтит в нем край родной
Высокий образец певца и человека,
Чьи песни, дивного полны очарованья,
Все чувства добрые умели в нас будить,
В измученной душе будили упованья,
Учили нас прощать и верить, и любить.
Розенгейм.
И любим мы тебя двойной любовью ныне:
За то, что пел ты нам так сладко на заре,
За то, что, вознесен судьбой, но чужд гордыни,
Направил сердце ты к любви и благостыне
В Освободителе-Царе.
Граф Голенищев-Кутузов.
Василий Андреевич Жуковский родился в 1783 году в селе Мишенском, близ города Белева, Тульской губернии, в богатой дворянской семье. Отец его скончался, когда мальчику едва минуло восемь лет.
Жуковский был взят в дом старшей сестры своей Юшковой, где и воспитывался вместе с ее дочерьми и с ними же учился немецкому и французскому языкам и музыке.
Природа наделила Жуковского добротой и мягким, любящим сердцем, а женская среда, окружавшая мальчика самыми нужными заботами, еще более укрепила в нем эти черты характера. В дом Юшковой, женщины прекрасно образованной и с большими музыкальными дарованиями, собирался кружок из лучших представителей местного общества. Все, что появлялось нового в литературе, читалось и обсуживалось в кружке Юшковой.
Живописная местность, среди которой будущий поэт провел детские годы, своими красотами повлияла на его восприимчивую душу, пробудила в нем любовь к природе и осталась навсегда памятной ему. Сам Жуковский впоследствии с умилением вспоминает свои счастливые детские годы. Так, в одном из своих стихотворений он говорит:
… Поля, холмы родные,
Родного неба милый свет,
Знакомые потоки,
Златые игры первых лет
И первых лет уроки, —
Что вашу прелесть заменит?
В такой благоприятной обстановке протекло детство Жуковского.
14-ти лет Жуковский был отдан в Московский пансион, где пробыл три года. Тут он продолжал изучение иностранных языков и читал много русских и иностранных книг. В пансионе он написал несколъко стихотворений и статеек, который были напечатаны в журналах.
Окончив курс, 18-летний Жуковский поступил на службу в главную соляную контору, но, не прослужив и года, вышел в отставку и вернулся на родину в село Мишенское. Здесь он усердно работал над своим самообразованием и основательно изучал произведения иностранных поэтов. В 1802 г. Жуковский перевел элегию английского поэта Грея “Сельское кладбище” и напечатал ее в “Вестнике Европы” Карамзина. Это стихотворение сразу доставило Жуковскому известность: таких звучных, задушевных и простых стихов до него в России никто не писал.
Успех ободрил Жуковского, и новые его произведения одно за другим стали появляться в печати. Своими произведениями Жуковский обратил на себя внимание Карамзина, который вызвал его в Москву и поручил ему редактирование “Вестника Европы”. Жуковский с жаром принялся за эту работу и обнаружил большую литературную деятельность. Между прочим, в журнале были помещены произведения самого Жуковского: повесть “Марьина роща”, первая его баллада “Людмила” и рассуждение “Кто истинно добрый и счастливый человек”.
Между тем подоспела война 1812 г., и молодой поэт поступил в московское ополчение. В лагере под Тарутиным он написал восторженную большую оду: “Певец во стане русских воинов”, в которой вспоминает подвиги умерших героев родины и прославляет подвиги своих современников — героев отечественной войны. Стихотворение это распространилось по войскам, а затем и по всей России. После взятия Парижа, по возвращении государя в Россию, Жуковский написал “Послание Императору Александру I”, которое имело большой успех при Дворе. Жуковский был представлен императрице Марии Феодоровне, а затем назначен был к ней придворным чтецом.
В 1817 г. Жуковский был избран преподавателем русского языка при великой княгине Александре Феодоровне, а в 1821 г. вместе с Двором путешествовал по Европе. Тогда же он перевел драму Шиллера — “Орлеанская дева” и поэму Байрона — “Шильонский узник”. По вступлении на престол императора Николая Павловича, Жуковский был назначен наставником к наследнику престола, будущему Царю-Освободителю.
Горячо принялся Жуковский за это дело, стараясь воспитывать царственного Отрока в духе любви и гуманности, и, быть может, влиянию воспитателя Россия обязана теми великими реформами, которыми было ознаменовано царствование императора Александра II. В чем Жуковский видел задачу воспитания Наследника, можно судить по его пожеланиям, который он высказал в Послании, посвященном Августейшей матери Александра II, когда он родился. Жуковский писал:
Да встретит Он обильный честью век!
Да славного участник славный будет!
Да на чреде высокой не забудет
Святейшего из званья: “человек”.
Сама личность наставника могла служить примером для его высокого Питомца. Жуковский отличался редкой добротой, сердечностью, любовью к людям. Не считая себя вправе владеть людьми, он отпустил на волю всех своих крестьян. Ни почести, ни высокое положение, ни громкая слава не помешали ему сохранять простоту и добродушное отношение к людям, помогать всякому в нужде.
Всей душой преданный занятиям с царственным Отроком, Жуковский не забывал и поэзии. Он написал за это время много стихотворений и несколько прекрасных сказок: “Спящая царевна”, “Война мышей и лягушек” и др. В это же время Жуковский подружился с Пушкиным, в котором угадал гениальнейшего поэта, и открыто признавал превосходство его поэтического таланта над своим собственным. О взаимных отношениях обоих поэтов мы имеем свидетельство Пушкина, который, обращаясь к Жуковскому, писал:
… И ты, глубоко вдохновенный,
Всего прекрасного певец,
Ты, идол девственных сердец,–
Не ты ль мне руку подавал
И к славе чистой призывал!
В 1841 году Жуковский закончил воспитание Наследника и уехал за границу, в Германию, где и провел всю остальную жизнь. За границей Жуковский женился на дочери своего товарища, живописца Рейтерна.
Много времени он уделял на воспитание и обучение своих детей — дочери и сына, составлял для них легонькие сказки, стихотворения. К этому же времени относятся переводы древнегреческой поэмы “Одиссея”, индейской повести “Наль и Дамаянти” и персидской “Рустем и Зораб”.
Умер Жуковский в 1852 году в Баден-Бадене (в Германии). Перед смертью он позвал дочь и сказал ей: “Поди, скажи матери: я теперь нахожусь в Ковчеге и высылаю его первого голубя — это моя вера, другой голубь мой — это терпение”. Тело поэта было перевезено в Петербург и погребено в Александро-Невской Лавре.
* * *
Значение Жуковского в нашей литературе весьма велико. Своими прекрасными переводами он познакомил русское общество со многими лучшими произведениями знаменитых иностранных писателей. Как переводчик, Жуковский не имел себе равного. Его переводы замечательно верны идее и духу оригинала, удивительно художественны и, по своим достоинствам, стоят иногда даже выше оригиналов, так что такие переводы скорее заслуживают названия оригинальных произведений.
Поэзия Жуковского проникнута задушевностью, мягкой человечностью и необыкновенной чувствительностью. Жуковский придавал высокое значение призванию поэта и в одном из своих произведений так определяет долг и задачу поэта:
Нет, нет! не счастия, не славы здесь
Ищу я: быть крылом могучим,
Подъемлющим родные мне сердца
На высоту; зарей, победу дня
Предвозвещающей; великих дум
Воспламенителем; глаголом правды;
Лекарством душ, безверием крушимых,–
Вот долг поэта, вот мое призвание.
Жуковский отодвинул прежнюю искусственно-классическую теорию поэзии с громкими напыщенными одами и ввел чувствительно-романтическое направление, положившее начало раскрытию внутренних, духовных сторон человеческого духа.
Жуковский усовершенствовал русский стих, придал ему плавность, мягкость и гармоническую нежность. Своими чудными стихами и великолепными образами он, можно сказать, воспитал величайшего русского поэта — Пушкина, который недаром называл его своим учителем. Пушкин так охарактеризовал внутреннюю и внешнюю стороны поэзии Жуковского:
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль.
И, внемля им, вздохнет о славе младость,
Утешится безмолвная печаль,
И резвая задумается радость.