ПОЛНОЕ СОБРАН╤Е СОЧИНЕН╤Й
КОНСТАНТИНА СЕРГѢЕВИЧА
АКСАКОВА.
ТОМЪ ╤.
изданныя подъ редакц╕ей
И. С. АКСАКОВА.
МОСКВА.
Въ типограф╕и П. Бахметева.
1861.
РУССКАЯ ИСТОР╤Я ДЛЯ ДѢТЕЙ (1).
(1) Неоконченное сочинен╕е, писанное, вѣроятно, въ началѣ 50-хъ годовъ. Изд.
ПОСВЯЩЕНИЕ.
РУССКИМ ДЕТЯМ.
Хотя ваш возраст, дети, не дает вам вполне чувствовать, что такое родная земля для человека, какой великой союз природы и духа и, вследствие их, жизни, объемлет и совокупляет людей в один народ,– как велика связь, соединяющая каждого с его народом: но вы уже знаете, что вы Русские, но более или менее слыхали вы про старину, видали или знаете Москву; но чувство любви к своей родной земле конечно уже знакомо вам, дети, уже пробуждается в вас, растет, и по этому требует новой пищи. Вам уже хочется знать судьбы родной земли вашей и моей, и поэтому нашей,– знать, что было с нею, что такое она теперь, как стала она тем, что теперь, и куда лежит её путь.
Сами того не зная, еще с младенческого возраста, вы уже принадлежите родной земле и сроднились с нею; она окружает вас собою и своими попечениями. Это небо, эти далекие поля, эта бодрая зима, широкие реки — все уж это сроднилось с вами. Ваш взгляд уж видел крестьянина, сохранившего народный быт и народную одежду. Родина уже пропела вам свои первые колыбельные песни, и продолжает, может быть, забавлять вас хороводами, играми и другими песнями. Но наш самый важный союз с родиной, это есть Русская речь, которая раздается в ваших устах, это родной язык — неотъемлемый признак народа, к которому принадлежит человек, его знамя между другими племенами в человечестве.
Грустно мне теперь вспомнить, что есть между вами, дети, такие несчастные, которые лишены союза с родною землею (о котором я говорил сейчас), лишены даже родного языка, стало быть бросили родное знамя, и, как переметчики и изменники, идут под знаменем чуждым. Конечно виноваты не сами эти несчастные,– виновато воспитание, и поэтому к детям относится сожаление, а упрек относится к людям взрослым.– Я думаю однако, что число Русских детей, которые вполне заслуживают это название и которым посвящаю я свою книгу, растет более и более, а собрание Русских попугайчиков и обезьянок (иначе не могу я назвать детей, болтающих на чужих языках и воспитанных иностранцами) уменьшается с каждым днем.– Пожалеем об этих несчастных и пожелаем, чтоб они, сколько возможно, избавились от этой иноземной порчи.– Обращаюсь к вам опять, Русские дети! к тем, которые оправдывают это название и которым уж хочется знать про свою родную землю.
Вот вам рассказ о судьбах нашей Русской земли, вот вам её история. Рассказ простой и краткой. Со временем, выросши, вы обратитесь сами к летописям и грамотам. А пока я желал бы, чтобы эта книга могла достаточно удовлетворить вашему требованию и быть вам истинно во благо и в пользу.
II.
ПРЕДИСЛОВИЕ.
Мое намерение было изложить Русскую историю в простом и непременно верном рассказе, по летописям и другим историческим свидетельствам, но чтоб в тоже время это не было ни представлением Русской истории (чего Боже сохрани) на иностранный лад или подражанием иностранным историческим сочинениям, ни также сухим буквенным переложением или сокращением летописей, хотя, как сказал я выше, историческую верность (заключающуюся не в букве) поставил я основанием своего труда. Я вовсе не хочу подделываться под детской язык: всякая подделка есть ложь, и потому дурна и цели благой не достигает. Я постараюсь написать языком, общим для всех возрастов. Будь только язык прост — и дети поймут его.
Считаю нужным сказать здесь несколько слов о Русской истории…. {Здесь мы помещаем только начало “предисловия”: все остальное внесено Автором в статью, “о Русской истории”, обработанную гораздо позднее и особо от “Истории для детей”, и напечатанную в нашем изданий на стр. 17. См. также примечание к этой статье. Изд.}
III.
ГЛАВА ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ
или
ВСТУПЛЕНИЕ.
В равнине, занимаемой теперь Европейскою Россиею, жили издревле народы Славянские; они жило там не одни. К северу от них обитали Финские народы, а на юге народы Азиатского происхождения. Известия о Славянах встречаются очень давно, да- же до Рождества Христова, если полагать, что Скифы — Славяне; но нам не нужно восходить так далеко в древнюю историю. Хотя в истории древней ярким и обильным светом озарены иные земли, как-то: Греция и Рим, за то тем сильнейший мрак обнимает все находящееся за пределами стран этих, и падающие туда отблески смущают еще более своим неверным освещением.
Любопытно и полезно решать, что было в этом молу мраке, но это задача особых изысканий, а не рассказа о Русской земле, откуда пошла и стала она.
Славянские народы жили не только в пределах теперешней России, но в восточной и северной части теперешней Германии, там, где теперь королевства Прусское и Саксонское и империя Австрийская; они также жили в пределах нынешней Европейской Турции; следы их видны даже в нынешней Греции в Морее. Не нужно говорить, что в России и теперь живут Славяне. Россия, единственное, независимое государство Славянское, громко говорит сама за себя. Она одна — Славянская между другими державами; но за то она и могущественнее всех.– Между тем нужно сказать, что Славянские племена живут там же, где жили и прежде, хотя многие из них исчезли, онемечились, обытальянились, отуречились, даже огречились; другие хранят свою народность под властью держав чуждых, а некоторые находятся под их покровительством.
Начнем же повесть нашу.
В древние времена, племена Славянские расселились по разным местам и приняли, большею частью от тех мест, разные прозвания. Славяне, говорит древнейший летописец наш Св. Нестор, сидели по Дунаю и оттуда разошлись и расселились. Так ли было, мы не знаем, но достоверно расположение племен Славянских, описанное Нестором. Оттуда вышли Чехи и Морава, прозвавшиеся от реки Моравы; тоже Славяне — Хорваты, Сербы и Хорутане, живущие в настоящее время вне пределов России, как и первые два племени. С Дуная же теснимые нашедшими на них Волохами, двинулись Славяне на Вислу и, поселившись там, прозвались Ляхами; от тех Ляхов произошло имя Полян (Поляхов и Поляков): их не надо смешивать с Полянами Киевскими. Может быть, Ляхи, Леса, Леши (от лесов) соответствовали Древлянам (от дерев); а Поляне были там и здесь (от прилежащих полей), имея, и те и другие Поляне, одно имя, но различаясь, каждые между собою, как и прочие отдельные племена Славянские.
Другие Ляхи назвались Лутичами, Мазовшанами, Поморянами. Другие Славяне (не сказано кем-либо теснимые), пришли и поселились по Днепру, и назвались Полянами, а другие (соседи их) Древлянами. Славяне же сели между Припятью и Двиною, и назвались Дреговичами. Те, которые сели но Двине, назвались Полочанами от речки Полоты, впадающей в Двину. Поселившиеся по рекам: Десне, Семи и Суле, назвались Северянами. Дулебы и Бужане жили по Бугу (где ныне Велыняне, Волыняне, прибавляет Нестор).
Лутичи и Тиверцы (из которых первых Нестор причисляет к Ляхам) были многочисленны и сидели по Днестру до Дуная и даже до моря. От Ляхов же были два брата: Радим и Вятко. Радим с родом своим сел по реке Соже, и от него прозвались Радимичами; а Вятко, с родом же, по Оке реке, от него прозвалось Вятичами. В верховьях Волги, Двины и Днепра сидели Кривичи: город их — Смоленск. Кривичи и Северяне одноплеменны с Полочанами. Наконец, Славяне поселились также на берегах озера Ильменя, и прозвались своим именем (т. е. Славянами). Они построили город и назвали его Новгород.
Сверх того, в пределах нынешней России жили народы иноплеменные, дававшие дань Руси (во время Нестора, как можно заключать из слов его): Чудь, Меря (на Ростовском озере и на Клещине озере), Весь (на Белеозере), Мурома (на Оке реке, при впадении её в Волгу), Черемиса, Мордва, Пермь, Печора, Ямь, Литва, Зимегола, Корсь, Норова (Нарова), Либь (Ливь).– Название этих народов, да и самые народы, большею частью и теперь сохранились, и потому место их жительства легко определяется. Все они относятся к Финскому происхождению.
Надобно упомянуть еще о Варягах; они сидели по берегам моря Балтийского и даже далее к западу. Сколько можно заключить, это было имя собирательное, имя дружины, как напр. имя Козаков.
Нестор сообщает следующее сказание из древних времен: Святый Апостол, Андреи Первозванный, из Синопии пришедши в Корсунь, вступил в устье Днепровское, пошел вверх по Днепру, и стал, случайно, на берегах Днепра под горами. Встав на другой день, сказал он ученикам, с ним бывшим: “видите ли сии горы? На сих горах воссияет благодать Божия, здесь будет великий град и воздвигнет Бог многие церкви.” Св. Андрей взошел на горы, благословил их, поставил крест и, помолившись Богу, сошел опять с горы, где потом был Киев. Св. Андрей продолжал путь свой вверх по Днепру и пришел к Славянам, где ныне Новгород; там видел он обычаи их; видел, как они моются и секут себя, парясь, и удивился. Потом направил он путь к Варягам, и потом пришел в Рим. Повествуя там, скольких научил он учению Христову и что видел, он сказал: “Я видел дивное в Славянской земле; видел я там деревянные бани; люди растопят их жарко, разденутся нагие, обольются квасом, возьмут мелкие прутья и бьют сами себя до того, что едва будут живы; потом обольются водою студеною и оживут опять; и то делают они во все дни, ни кем не мучимые, но мучат сами себя, и то творят не мовенье себя, а мученье.” Слышащие это удивлялись.– Рассказ этот любопытен, ибо кто не узнает здесь наших Русских бань, точно в том виде и теперь, как рассказывает об них Нестор.
Племена Славянские имели каждое свой обычай и нравы. Из них Поляне держали обычай отцов своих, кроткой и тихой; видно, что он сохранился, ибо об них говорится у Нестора в настоящем, а о прочих племенах в прошедшем.
Прочия же племена, о которых упоминает Нестор, жили дико среди своих языческих игрищ и плясок.
Вот немногие события из отдаленного времени.
Между Полянами, жившими особо, было три брата, Кий, Щек и Хорив и сестра их Лыбедь. Три брата жили на трех горах: Кий — где увоз Боричев, Щек — где теперь Щековица, а Хорив — где теперь Хоревица. Они построили город во имя старейшего брата и назвали его Киев; были они мужи мудрые и разумные, назывались Поляне, и от них — поляне Киевские (и до сегодня, прибавляет Нестор). Сей Кий княжил в роде своем; он, как повествуют, ходил к Новугороду и был принят там с честью. На возвратном пути, пришедши к Дунаю, полюбил он место и срубил малый городок, чтобы поселиться там с своим родом, но окрестные жители его не допустили; место же получило название: городище Киевец,– Кий возвратился в Киев, где он, братья его и сестра умерли.
После сих братьев род их начал держать княженье между Полянами. Но Древляне имели свое особое княжение или управление, Дреговичи — свое, Славяне Новогородские — свое, но, как видно, соединенно с Полочанами, а может быть с Кривичами и с Северянами.
Хотя Славянския племена, как видно, жили и управлялись отдельно, но можно, кажется, сказать, что они составляли союзы между собою. Так по крайней мере понимаем мы не совсем ясные слова Нестора, из которых, кажется нам, видно, что было два таких союза- Славяне Новогородские, Полочане, Кривичи и Северяне. С другой стороны: Поляне, Древляне, Радимичи, Вятичи, Северяне и Хорваты. Про последних Нестор говорит: жили в мире; но если бы это значило в мире (тишина), то не стоило бы, кажется, говорить о том, когда далее говорится о бранях между Древлянами и Полянами. Напротив, об устройстве, в каком они находились, во всяком случае упоминать стоит, хотя бы оно потом и нарушалось. Здесь мир (не думаем, чтоб установлено было тогда такое строгое различие в правописании этого слова) надо понимать как наше мир, что значит союз — все, и что собственно одно с миром, ибо союз предполагает мир, тишину; по этому понятие Русское общества непременно соединено с понятием о мире и тишине. Может представиться другое сомнение: каким образом Северяне участвуют и в том и в другом союзе? На это мы можем отвечать, что это заподозривает только не вполне ясное выражение о первом союзе; потом, что невозможного мы тут не видим; наконец, что здесь может быть и ошибка.– Во всяком случае, вот наше предположение.
Но впоследствии Поляне терпели от нападений Древлян и других сильных народов. Наконец на них нашли Козаре и потребовали дани. Поляне, подумав, дали им от дыма меч. Козаре отнесли эту дань своему князю и старейшинам, говоря: вот мы нашли новую дань. Откуда? спросили их. В лесу, на горах, над рекою Днепровскою, отвечали они. Что дали? Они показали меч. Не добра дань, князь, сказали Козарские старцы. Наше оружие остро с одной стороны — сабля, а у них оружие обоюду остро — меч. Будут они брать дань на нас и на иных странах, — что и сбылось.
Вот что сообщает Нестор о временах отдаленных, где еще он не говорит о летосчислении. Далее установляет он числа, начиная с восшествия на престол Михаила, царя Греческого, ибо при нем приходила Русь на Царь-град,– т. е. с 852.
О доисторическом, выразимся так, времени Русской земли мы сказать можем:
Хотя Нестор не говорит, чтобы у Славянских племен были князья, однако из последующих его слов мы видим, что они у них были; но князья эти едва ли имели характер Государя; это были старшины народные, и вот причина, почему Нестор их князьями не называет. В немногих происшествиях, которые описывает Нестор, он говорит: Кияне, Новгородцы и пр., не упоминая о князьях, из чего, особенно же из Новгородских свидетельств, мы можем заключить, что в племенах Славянских, при старшинах, народ управлялся сам собою, сходясь на сходку, как и теперь сходятся крестьяне. Одним словом: мы видим быт народный, народные обычаи, быт сельский и мирный, но никакого так называемого гражданского устройства и ничего государственного не видим. Перед нами Славянская земля, но не Славянское государство.
Хорошо было бы, если бы можно было жить, той ли, другой ли земле, просто; если бы не нужно было ни законов, ни войск; если бы нравственный быт, внутренняя правда, были так сильны, что не нужно было бы государственного устройства, не нужно было бы правды внешней, наружной. Потому что (это и доказательств не требует) вся сила заключается в правде внутренней и в нравственном быте; и беда стране, где правда наружная так обольстит людей, что заменит собою правду внутреннюю.– Обратимся для большей ясности к частной жизни человека. Многих останавливает совесть, но не всех, и потому для тех, кому совести мало, мало суда внутреннего,– нужен суд и наказание внешнее; но конечно вся сила в совести, и достоинство тогда только есть в человеке, когда он остановлен совестью, а не страхом наказания. И худо будет, если люди, зная, что есть закон, что есть правда наружная, так избалуются, что не будут уже справляться с совестью, а только с тем, подходит ли что под закон; тогда все живое в них пропадет, они потеряют внутреннюю правду, следовательно нравственное достоинство, и будут буквами без души. По этому, признавая закон, должен беречь человек свою совесть, не предаваясь весь правде наружной и закону. По этому, принимая Государство, должна беречь себя Земля, т. е. беречь нравственный быт свой и свою внутреннюю правду, не предаваясь Государству и не обольщаясь его блестящей наружностью и формальным порядком, и по этому не стараясь сама обратиться в Государство. (Лекарство может стать вреднее болезни.) Да, хорошо бы, если бы Земле, или народу (что одно).можно было жить Землею, без помощи Государства; хорошо бы, да трудно.
Земля Славянская, или, лучше, земли Славянские, в том смысле, что при одном земском устройстве они все же не были соединены в одно, — земли Славянские жили Землями; но пришлось увидать, что жить так трудно. С одной стороны (что самое главное) драчливые соседи не давали им мира, а с другой стороны и внутренние неустройства или, так сказать, известный отдел неустройств внутренних мешал им жить спокойно и в тишине. Пользуясь её миром, враги вносили войну, овладевали ею; вновь поднявшись, Земля прогоняла их, но впереди грозило опять то же: могла ли она безопасно возвращаться к миру своей жизни, к тому человеческому быту, до которого далеко, далеко было другим Европейским племенам?
Земля или могла быть завоевана, или должна была стоять вечно на страже, чтобы хранить свою жизнь; но это самое значило уже отказаться от жизни, именно от жизни Земле свойственной, мирной и тихой. Славянской Земле жить стало трудно. Почувствовалась нужда и необходимость Государства (что-то будет!). Отсюда начинается Русская история.
ГЛАВА IV.
Призвание князей.– Рюрик.
В 853 году, по Рождестве Христова, Варяги брали дань на Чуди, на Славянах (Новогородских), на Мери и на всех Кривичах, а Козаре брали дань на Полянах, на Северянах и на Вятичах по белке и веверице с дыма.
Таким образом и на севере и на юге племена Славянские были под властью иноплеменников.
В 862 году, Новогородцы, Кривичи и с ними Чудь поднялись и прогнали Варягов за море. Земли Славянские освободились, но неустройство возникло в них; в них не было управы, род восставал на род; возникли междоусобия и внутренние войны. С другой стороны, если бы Земля и одолела свои тревоги, кто бы мог поручиться, чтобы вновь не напали соседи, и Народ, живущий в мире, не покорили снова? Кто бы мог поручиться, чтобы снова не возникли неустройства?– Чтобы обезопасить себя от того и другого, Земля должна была бы быть постоянно на страже и внешней и внутренней. Очевидно, что при этом невозможна свободная мирная жизнь, в особенности Славянская. Людям (народу) понадобилась посторонняя сила, из-за которой они могли бы жить вольно, спокойно и мирно, хранить обычаи, нравы и всю свободу своей земской жизни, — понадобилась, как бывают нужны латы человеку дом от непогоды.– И так Земля, сама, добровольно (явление беспримерное), решилась призвать Государство на помощь. Новогородцы, Кривичи и Чудь сказали: поищем себе князя, который бы нами владел и судил по правде. Но и здесь народ не хотел выбрать князя из среды своей. Призывая только защиту государственную, с Землею несмесимую и от неё отличную, народ хотел себе постороннего государя, с Землей ничего общего не имеющего. История не представляет нам другого подобного примера; нет народа, который бы так сознательно захотел Государства, но за то нет и народа, который бы так постоянно отделял себя от Государства. Ибо он (народ Славянский) хотел его сознательно, и это сознание стало для него спасительным; ибо он знал и понимал, что такое и для чего Государство нужно, захотел Государя постороннего.– И так, Славяне, Кривичи, Чудь пошли на чужбину за море к Варягам, не к тем, которые владели ими и которых они прогнали, но к Варягам Русским или Варягам-Руси (им единоплеменным по общему Славянскому происхождению, но совершенно им чуждым и составляющим совершенно отдельное от них племя и по месту жительства и по образу жизни), и сказали: вся Земля наша велика и обильна, по наряда (устройства, управления, — наряд не то, что порядок) в ней нет: придите княжите и владеть нами.
Это событие есть исходная точка и определяет всю дальнейшую Русскую историю.
На приглашение вызвались три брата: Рюрик, Синеус и Трувор с своими семьями. Забравши с собой всех Русских, какие с ними были между Варягами, они пришли сперва к Славянам и поставили город (прежде город значил крепость, и конечно не каменную) Ладогу; в ней поселился старший брат Рюрик; Синеус на Белеозере, а Трувор в Изборске. От сих пришельцев пошло название Русской земли. Через два года Синеус и Трувор умерли. Рюрик принял всю власть один; поставил город над Волховом у Ильменя озера, прозвал его Новгородом и остался там княжить. Раздавши волости мужам своим, кому Полотен, кому Ростов, кому Белоозеро, он послал их ставить города.– В это время два мужа, два боярина Рюриковых, но не его племени, именем Аскольд и Дир, выпросили у князя позволение идти в Царьград со всеми своими сродниками.– Они пошли по Днепру и увидали городок на берегу его; на вопрос: чей это городок? Жители отвечали, что этот городок был поставлен тремя братьями: Кием, Щеком и Хоривом, которых уж нет, а они вместе с их родом платят дань Козарам.– Аскольд и Дир, с согласия жителей, остались в городе, призвали к себе многих Варягов, освободили Киев от Козар и стали княжить над Полянами.
В 866 году, Аскольд и Дир собрали войско и пошли на Греков при Императоре Греческом Михаиле. Императору, который шел в это время войною на Агарян, Греки послали весть, что Русские (тогда еще язычники) идут на Константинополь; узнавши это, он воротился немедленно. Между тем Аскольд и Дир вошли в суд (гавань), истребили много народу и обступили в двух стах ладьях Константинополь.– А в Константинополе молились Богу. Император, Патриарх всю ночь провели в молении перед образом Влахернской Божией Матери, потом святую ризу Богородицы, вынесши с хвалебными песнями на берег, омочили в море. Была тишина, море было спокойно; но едва омочили святую ризу — вдруг встала буря с ветром, подняла страшные валы, раскидала и избила о берег Русские лодки, так что немногие из Русских, избегнув от беды, воротились домой.
Аскольд и Дир, видевшие чудо и сильно им проникнутые, вместе с другими Русскими, крестились в христианскую веру, как говорят Греческие писатели.
Между тем Рюрик княжил в Новегороде. Есть известия, что он слишком далеко стал простирать свою власть, что Новогородцы не захотели сносить ее, говоря, что им приходится быть рабами, и много пострадать от Рюрика и от его рода, что Рюрик убил Вадима, храброго своего противника, и других его единомышленников.– Позднейшия действия и свойства Новогородцев не противоречат этим известиям.
В 879 году Рюрик умер, поручив сына своего Игоря, бывшего еще младенцем, Олегу, своему родственнику.
ОЛЕГ.
Оставление Новгорода.– Киев.– Название Руси переносится с Севера на Юг.
Олег не долго оставался в Новегороде. В 882 году он, собрав большое войско из Варягов, Чуди, Славян, Мери, Веси, Кривичей, пришел к Смоленску с Кривичами, принял город во власть свою и посадил в нем своего мужа. Хотя Рюрик был призван и Кривичами, но Смоленск, как кажется, не был им занят; упоминается только о Нолотске, тоже городе Кривичей. Или Смоленские Кривичи не участвовали в призвании, или еще не быль послан доселе туда никто из княжьих мужей. Во всяком случае очевидно, что Олег занял город мирно.– Пошедши оттуда вниз, он взял Любеч и посадил там своего мужа.– Наконец, пришел он к горам Киевским и узнал, что Аскольд и Дир княжат там.– Олег оставил главное войско позади, и в ладьях, спрятавши в них вооруженных воинов, приплыл сам, взявши с собой Игоря, под Угорское (так называлось место на берегу). Оттуда послал он к Аскольду и Диру с такою речью: “Мы гости (купцы); идем в Грецию от Олега и от Игоря княжича; придите к нам, своим единоплеменникам.” Аскольд и Дир поверили лукавой речи и пришли к Олегу. В ту же минуту воины выскочили из лодок и окружили их. “Вы не князи, сказал им Олег, и не княжьего рода, но я княжьего рода, и вот (он указал на Игоря, которого в это время вынесли) сын Рюриков.” Аскольд и Дир были убиты после этих слов и похоронены на горе. Киевляне, добровольно или нет, согласились принять Олега, и он стал княжить в Киеве.– Будь Киев матерью городов Русских, сказал Олег, и слово его исполнилось.– Прозвание Русской земли утвердилось также здесь, перешедши вместе с Олегом с северной Руси на южную, которая собственно по этому и называлась Русью в течении долгого времени.
Олег начал строить города, установил дани Славянам, Кривичам и Мери, и учредил, чтобы Новгород ежегодно платил Варягам 3000 гривен, ради мира, сказано в летописи, т. е., как видно, этою данью устраивались отношения Новагорода к Киеву и упрочивался взаимный мир. Вместо князей были в Новгороде посадники.
От чего Олег оставил Новгород? Не мог ли он ужиться с Новогородцами, наскучил ли ему Север, только он вышел из Новгорода, и, как кажется, с намерением не возвращаться в оный, ибо взял с собою и малолетного Игоря.– Едва ли это не было по желанию самих Новогородцев: припомним, что есть известия о ссоре Рюрика с Новогородцами, неукротимый нрав их, который выступает очень ярко в последующие времена,– все заставляет думать, что они, говоря их выражением, указали Олегу путь. Но, вероятно, это было сделано мирно и с обоюдного согласия, ибо Новогородцы были в войске Олега и потом платили Варягам 3,000 гривен, ради мира, чтобы не ссориться и жить своею (земскою) независимою жизнию. Посадник заменял князя и вероятно назначался от князей; но с посадником им было свободнее….
Аксаков Константин Сергеевич
Неоконченное сочинение
Год: 1851